Акварельные кони. Стихи, проза… И всякая всячина - Светлана Вишнякова

Марк Шагал

Вдыхая и посмеиваясь,с кистью наперевесМарк Шагал летит над землей.Бог вложил в мою руку перо,а в немощное тело-бессмертную душу,чтоб-в который раз-я могла удивиться,как мир велик и прекрасен.Воспарив над квадратом стола,я летаю туда-куда Марк Шагал не летал.

Нико Пиросмани

Простаку Пиросманивсе нипочем.Нет ли денег,     холста          или счастья.На клеёнке         он нарисуеткрасивых  наивных зверей     и счастливых         влюбленных людей,готовых друг с другом             брататься.

Питер Брейгель

Мы бедные слепцы.Не знаем, откуда пришли.Не знаем, куда придем.Улыбка блуждает по нашим лицам.Наш проводник – надежда.

Несколько слов о связях. мобильных и не только…

П. Зеленову

«Моя любовь со мной»

– поёт молодая африканка.

Черное блестящее тело

извивается в такт музыке.

Прихожу в себя.

Молодая африканка исчезает.

Она – рингтон.

Панически шарю в темной утробе сумки.

Наконец вылавливаю

скользкое тщедушное тельце телефона.

Негритянка замолкает.

Человек на другом конце мобильной связи

потерял терпение.

Ищу пропущенный звонок.

Зеленая кнопка дает добро.

Акаюший голос московского интеллигента.

Тягучий, как свежий мед:

сколько не поднимай ложку вверх,

желтые капли падают на подбородок

и в вырез платья,

заставляя вздрагивать.

От волнения плохо разбираю слова.

Понимаю только одно.

На другом конце провода

меня не только слушают, но и слышат.

Бог, целуя нас в макушку,

вменил нам в обязанность

в обшарпанной обыденности

серой мути повседневности

разбирать,

порой едва различимые,

знаки поэзии.

Про любовь

В. Левину

Кто сказал,       что тоска зеленая?Она цвета венозной крови:       Густая и темно-красная.Ты ушел навсегда.       Не понять. Не оплакать.Запер белую птицу       моей  глупой душиВ черную клетку       жизненных обстоятельств.Ключ от неё       я  тебе насовсем отдала.

Недоуменное

Друг мой!Я боюсь заблудиться,когда простив тебя,в который разя отправляюсь в дальнюю дорогу:иду на компромисс с самим с собой.Не посылай меня так далеко.Я могу не вернуться.

Про страсти

Пока мы громко кричали,картинно ломая руки,безмолвно глаза закрыла,отпустив наши души на покаяние,любовь покинула нас.

***Ты плохой игрок,коль не понял, что не шваль я,а дама козырная.Жаль. Теперь- не в твоей колоде.

Время

Ночь-бессонницанелепица.День не клеится,не лепится.Утекает сквозьбелые пальцы тоски,сочится по капле-Время.Кончается день.Кончается год.Кончается век.

Тривиальное

Все чаще впадаюв грех уныния

И без того короткий деньразмениваю мелкою монетой

случайных встречнезначащих улыбок

досужих разговоров.     Себе оставлю ночьс ледяными от тоски по несбывшемусяпальцами у раскаленного виска.

Весна

Ветер, как молодое вино, бродит в трех тополяхпод моим окном.

 Я стою на кухне в халатеострым ножом взрезаянежно-лиловый шелк кальмара

Мне нет никакого дела,что за окном отцветает май

Капля

Капля, чуть помедлив,устремилась вниз,чтобы, последний раз,блеснув на солнце,пропасть в талом снегу.Хоть и короткая – едва лисамая бездарная судьба.

Море волнуется…

Ветер – забияка шаловливоТреплет волны Финского залива.Волны возбуждено и спесивоЛижут берег Финского залива.

Философия травы

Я – траваочень зелёная.Я имею место бытьмежду синим небоми жирной землёй.Мне нет никакого дела,до философии,политики,религии.Я имею место быть.

Чужая молодость…

Чужая молодостьна звонких каблучкахпромчалась мимо,скрывшисьв сумрак ночи.Взгрустнулось…В поле горький, колючий осотпахнет мёдом к исходуцветущего лета.

Ливень

Чахлое дитя городая пыталась сбежатьот летнего ливня.Но у него слишком длинные ногии упругие обжигающие ладони,сбивающие с ритма.Дождь меня обогнал.Даль чиста.Я, как детстве,средь лужи босая.А сомненья мои и печалитемно-синие лужикачали.

Осень – кокетка

Е. Михайленко

За окном красивая осень        разлегласькленовыми листьями        в лужахвсегда модного цвета —        мокрого асфальта.Ах, осень – кокетка!

Еве

Снежинки обреченно,как мотыльки на свет,летят к земле.Глупо горевать.Наступление зимынеизбежно.

Снег

Очень хотелосьпервого снега,яркого, белогодо ломоты на зубах.И, когда он пошёл,так некстати,крупными хлопьямина ещё зеленую листву,таял в воздухе,не долетевдо лоснящегося асфальта,стало чего-то жаль.Снег первый,снег последний?

Три ветки

В вазу из глины поставлютри нежных веткиедва опушённойзелёнойлиственницы.Пусть греют душу.Ветка – Земле,ветка – мне,ветка – небу.

Анне. Колыбельная осенней ночью

Одинокойпромозглою ночью,когдабеззвёздное небоцвета линялого ситца,одинокая злая луна —окровавленныйрыбий пузырь,поплотнее закрою окнотяжёлою бархатной шторой,лёгкою синей косынкойлампу завешу,чтобы Солнце моёневзначайне проснулось.

Осеннее депрессивное

Я чернильница – непроливайка,Ванька – встанькаС нарисованной улыбкой.Рутина и невезениенеизбежны в моей жизни,как зимаили понедельник.Полежу на диване,отвернувшись к стене,ковёрпорассматриваю.Как советовалличный психиатр.

Слова

Слова, как слепые котятаТычутся мне в ладони,Царапают моё сердце,Умоляя о красоте и гармонии,прося защиты от  беспорядка.

Я беспомощно опускаю руки,Пристыженно опускаю глаза:В моей душе нет порядка,Только боль и разочарование.

Про Стихиру

Стихира —читай поэзия,конечно, смешная игра,но даже самыйбездарный из насставит на кон в нейни больше ни меньше —бессмертную  душу.

Предвосхищение

Тесно стало душев бренном теле.Чувствую —белые крылья режутсямеж двух тонких лопаток.Больно. Сладко.Это просто…оркестр настраивается.

Малодушное

Что греха таить,

в нашем маленьком городе,

где все разговоры только о деньгах,

где жизнь глупее театра абсурда,

скучнее романов Анатоля Франса,

странно писать стихи,

еще безысходнее их не писать…

Праздник

Т. Гриценко

Серые буднисловно  пригоршнявыжатых тюбиковмасляной краски.Засучу рукава,кистью волшебнойпалитры коснусь.На холсте повседневностинарисуюв полумраке еловый запах,красный бархаттомного танго,золотую кожуру мандарина,едва намечупузырькив хрустальном бокале.Голова пойдет кругомот счастья.Видишь, праздниксвоими руками —это возможно!

Проза

Очень страшная Рождественская сказка-быль

Было это в приснопамятные 90-е годы. В одной деревне Ленинградской области жила женщина. Ладная, складная, все у неё получалось на раз. Звали её Ксенья. Ксюша – юбочка из плюша, как пели в сельском клубе на дискотеке. Работала она бухгалтером в совхозе. Была замужем за разбитным красавцем, любимцем деревенских девок. Даже детей она родила, как полагается: сначала нянька, потом лялька. Леночка и Алёша. Славные ребятишки. Спокойные, смышленые. Белоголовые, голубоглазые – и в мать, и в отца. Многие ей завидовали. Жизнь есть жизнь. Не всегда все гладко складывается.

Не успели сельчане опомниться, как совхоз развалился. Негде стало работать. Одна надежда на огороды. Мужики в город подались работу искать. А бабы с детьми – в деревне горе мыкать. Сначала у Ксюши все хорошо было. Муж ее приезжал из города с деньгами и с подарками. Дети вечером в пятницу встанут у окошка и ждут, когда на дороге папанька появится. И выбегают его встречать. Тяжело Ксюше без мужа, но притерпелась. Однажды студеным декабрьским вечером не дождались они своего отца. В понедельник собралась Ксюша в город. Сердце беду почуяло.